Суд апелляционной инстанции разделил требования банка к должнику на требования к заёмщику и к залогодателю, что позволило «оставить банк без залога». Верховный Суд РФ с этим не согласился.
21.06.2013 между ООО КБ «Развитие» (далее банк) и ОАО НПК «ЭСКОМ» (далее должник) заключен кредитный договор на предоставление должнику кредита на сумму 200 000 000 руб. на срок до 18.06.2016. В обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору должник передал банку в залог своё имущество. Также, в обеспечение обязательств должника, был заключен поручительства с Азировым С.Г.
08.06.2016 между банком и ООО «Эстмедикал» заключен договор о переводе долга, согласно которому ООО «Эстмедикал» приняло на себя обязательства должника по кредитному договору.
05.11.2019 банк, в связи с введением в отношении должника процедуры банкротства наблюдение, обратился в суд с заявлением о включении в реестр как залоговый кредитор.
25.05.2021 суд заявление банка удовлетворил, включил требования банка в реестр, как обеспеченные залогом.
В дальнейшем в отношении должника введена процедура внешнего управления, и управляющий обратился в суд с заявлением о пересмотре определения суда о включении в реестр требований банка по новым обстоятельствам.
Определением суда первой инстанции от 31.05.2023 в удовлетворении заявления внешнего управляющего отказано.
Постановлением суда апелляционной инстанции от 19.07.2023 , оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда округа от 08.09.2023 , определение суда первой инстанции от 31.05.2023, заявление управляющего удовлетворено, заявление банка о включении его требований в реестр передано для рассмотрения в суд первой инстанции.
28.03.2023 в суд первой инстанции поступило новое заявление банка, банк также просил признать его требование к должнику обеспеченными залогом имущества должника.
Обособленные споры по рассмотрению заявлений банка о включении его требований в реестр требований кредиторов должника, объединены для совместного рассмотрения.
В ходе рассмотрения объединённых требований внешним управляющим должника заявлено ходатайство о применении последствий пропуска банком срока исковой давности. В обоснование ходатайства управляющий указал, что по условиям кредитного договора срок возврата кредита установлен до 18.06.2016, в связи с чем трехлетний срок исковой давности истек 18.06.2019, в то время как банк обратился в суд с заявлением 28.03.2023.
Управляющий, заявляя о пропуске банком срока, в частности, указал, что пропуск срока обусловлен признанием договора о переводе долга по кредитному договору недействительным на основании определения суда от 22.12.2022 в деле о банкротстве лица, на которое долг переведён (№ А63-4455/2018 ). Управляющий заявил, что должны быть применены последствия признания сделки недействительной, рассмотренные в пункте 26 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63) .
Согласно положениям пункта 26 Постановление № 63 в случае, когда сделка была признана недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 или пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, восстановленное требование подлежит включению в реестр требований кредиторов, но удовлетворяется за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов третьей очереди.
Суд первой инстанции требование банка о включении в реестр, как «залогового кредитора» удовлетворил. Суд учёл, что в отношении должника было возбуждено другое дело о банкротстве (№ А63-754/2016), в рамках которого банк подавал заявление о включении в реестр, однако производство по делу № А63-754/2016 было прекращено в связи с утверждением судом мирового соглашения. Суд принял во внимание положения пункта 1 статьи 204 ГК РФ, которые предусматривают, что срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.
Относительно довода управляющего должника о том, что сделка по переводу долга должника по кредитному договору было признанна недействительной суд отметил: «С момента заключения договора о переводе долга ООО КБ «Развитие» разумно полагало, что должником по кредитному договору от 21.06.2013 № 37 является ООО «Эстмедикал». В связи с этим банк предпринимал меры по взысканию задолженности по указанному кредитному договору именно с ООО «Эстмедикал», о чем, в частности, свидетельствует факт взыскания решением Пятигорского городского суда Ставропольского края от 09.11.2017 по делу № 2-3188/17 задолженности по кредитному договору с ООО «Эстмедикал» и поручителя Азирова С.Г., а также обращение ООО КБ «Развитие» в рамках дела № А63-4455/2018 с заявлением о включении требований банка в реестр ООО «Эстмедикал». …
При этом признание недействительным соглашения о переводе долга не влечет прекращения основного обязательства по возврату кредитных средств банку. Следовательно, с учетом обращения банка в суд с заявлением 05.11.2019 о включении в реестр ОАО НПК «ЭСКОМ» как залогового кредитора (акцессорное обязательство), по которому суд пришел к выводу о том, что не пропущен срок исковой давности, не может быть пропущен и срок исковой давности по основному обязательству, поскольку банк уже реализовал свое право на судебную защиту в пределах установленного законом срока. Кроме того, суд учитывает следующее.
Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
По смыслу указанной нормы дата начала течения срока исковой давности определяется не только фактом осведомленности лица о нарушении его права, но и моментом, с которого лицо узнало о том, кто является нарушителем его прав, а соответственно, ответчиком по иску.»
В последующем Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации поддержала позицию суда первой инстанции.
Суд апелляционной инстанции, в споре встал на сторону внешнего управляющего. Апелляционный суд посчитал, что срок на обращение к должнику как залогодателю был пропущен. Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд исходил из того, что закон устанавливает разные сроки на предъявление требований к должнику как к залогодателю и заёмщику. Апелляционный суд посчитал, что трёхлетний срок на обращение к должнику как заёмщику не пропущен и есть основания для включения требований банка в реестр кредиторов. В то же время, по мнению суда апелляционной инстанции, вследствие перевода долга должник, с момента заключения договора о переводе долга стал только залогодателем и в силу этого должен применяться годичный срок на предъявление требований, предусмотренный положениями статьи 367 ГК РФ.
Апелляционный суд указал: «Первоначальное обращение банка за защитой нарушенной права осуществлено им 08.06.2017 (т.е. в течение 8 месяцев с начала просрочки обязательств основным заемщиком). Однако судебный акт по данному требованию не получен, производство по данному требованию прекращено, в связи с тем, что определением суда от 17.11.2017 по делу № А63-754/2016 утверждено мировое соглашение и производство по указанному дело прекращено.
Таким образом данное обращение носило формальный характер без обращения взыскания на имущество, т.е. без получения окончательного судебного акта по существу спора, при этом производство по заявленному требованию банка было прекращено.
После этого, банк также не обращался ни за получением судебного акта об обращении взыскании на заложенное имущество, ни за удовлетворением требования залогодержателя за счет заложенного имущества без обращения в суд (во внесудебном порядке) на основании пункта 3.2 договора залога.
С настоящим заявлением банк обратился лишь 05.11.2019, т.е. спустя 1,5 года после прекращения производства по его заявлению по делу № А63-754/2016».
Согласно резолютивной части постановления суда апелляционной инстанции требования банка подлежат включению в третью очередь реестра и удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр. В предоставлении банку «статуса залогового кредитора» отказано.
В частности, в апелляционном постановлении указано следующее: «В данном случае, суд апелляционной инстанции дополнительно отмечает, что договор о переводе долга заключен банком от 08.06.2016, то есть после возбуждения первоначального дела о несостоятельности ОАО НПК «ЭСКОМ» (дело № А63-754/2016 возбуждено 09.02.2016) и за день введения в отношении ОАО НПК «ЭСКОМ» процедуры наблюдения (09.06.2016).
Таким образом, на момент заключения договора о переводе долга от 08.06.2016 № ПД/1 банку было известно о финансовом положении ОАО НПК «ЭСКОМ» и банк, зная о наличии признаков неплатежеспособности ОАО НПК «ЭСКОМ», в том числе о кредиторской задолженности с наступившим сроком исполнения, создал схему, при которой исполнение обязательств по кредитному договору возложено на ООО «Эстмедикал», с оставлением залоговых обязательств ОАО НПК «ЭСКОМ».
Интересны также выводы суда апелляционной инстанции относительно сделки по переводу долга: «Также является ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что ОАО НПК «ЭСКОМ» (заёмщик по кредитному договору) стороной договора перевода долга от 08.06.2016 № ПД/1 не являлось, последствия признания данного договора к должнику не применялись, в связи основания для применения к требованиям банка к ОАО НПК «ЭСКОМ» положений пункта 2 статьи 61.6 Закона о банкротстве и пунктов 25 и 26 Постановления Пленума № 63 и признания их подлежащими удовлетворению в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 142 Закона о банкротстве, отсутствуют.
По общему правилу, перевод обязательств заемщика по кредитному договору не возможен без волеизъявления основного заемщика. Само по себе заключение данного договора между банком и ООО «Эстмедикал» не свидетельствует о не участии в совершенной сделке ОАО НПК «ЭСКОМ»».
В суд кассационной инстанции с жалобами на постановление апелляционного суда обратились внешний управляющий должника и банк:
• внешний управляющий просил о полном отказе в удовлетворении требований банка в связи с пропуском срока исковой давности;
• банк просил отменить постановление апелляционного суда и оставить в силе определение суда первой инстанции. По мнению банка, апелляционный суд применил срок, предусмотренный пунктом 6 статьи 367 ГК РФ к правоотношениям, где залогодатель и должник являются одним лицом, что недопустимо, кроме того, банк ссылался на отсутствие злоупотребления правом со стороны банка.
Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в удовлетворении жалоб банка и управляющего отказал, при этом судом кассационной инстанции была внесена редакционная правка в резолютивную часть обжалованного постановления.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего судьи Разумова И.В. жалобу банка удовлетворила и оставила в силе определение суда первой инстанции. Банку был возвращено «место в третьей очереди реестра» и залоговый статус. На настоящий момент опубликована только резолютивная часть определения, полагаю, что в большей части Верховный Суд РФ согласится с выводами суда первой инстанции, хотя, не исключено, что мы увидим новую правовую позицию «по залоговым требованиям».
"Приведенное специальное основание прекращение залога, обусловленное истечением годичного срока, действует только в отношении обеспечения, предоставленного третьим лицом, не являющимся стороной обеспеченного обязательства."
2. Относительно СИД:
"Суд первой инстанции правильно не включил в срок исковой давности период, в течение которого осуществлялась защита нарушенного права банка в рамках первого дела о банкротстве концерна, и принял во внимание момент подачи заявления о включении требований банка в реестр в рамках настоящего дела (5 ноября 2019 г.)"
3. Относительно понижения очерёдности:
"Понижая очередность удовлетворения требования банка (применяя к нему ответственность особой природы на основании пункта 2 статьи 61.6 Закона о банкротстве), суды апелляционной инстанции и округа не учли, что соглашение о переводе долга направлено на освобождение концерна от исполнения обязательств. Оно не просто не причиняло вред кредиторам концерна, а наоборот, улучшало их положение, создав условия для уменьшения объема притязаний к имущественной массе прежнего должника. Это соглашение было признано недействительным в рамках дела о банкротстве иной организации –нового должника (общества), принявшего на себя чужой долг без встречного предоставления, в ущерб интересам собственных кредиторов, а не кредиторов
концерна.
Следовательно, в деле о банкротстве концерна требования банка, чья недобросовестность по отношению к кредиторам концерна не была установлена, подлежали удовлетворению в общем порядке, то есть в третью очередь, как верно указал суд первой инстанции"
Константин Сермавбрин